Виктор Крам стоял в центре магического Лондона и, замерев, удивленно смотрел на свое отражение в витрине магазина. Дело было совсем не в нарсицизме, в котором Крама мог бы обвинить человек, плохо  знающий его. Дело было даже не в естественном мимолетном желании поправить прическу или разглядеть еще какой-то недостаток во внешнем виде. Дело было в том, кого, как ему показалось, Крам увидел в отражении этой витрины ровно минуту назад. Волнистые волосы, горделивая осанка и миниатюрная фигура, мелькнувшие на заднем фоне, были до боли ему знакомыми, однако оборачиваться Виктор не спешил.

Ведь, если рассуждать логически, он мог и ошибиться. С кем не бывает. В мире, даже магическом, проживает огромное количество человек. А средний рост и копна каштановых волос, рассыпавшаяся по плечам – довольно среднестатистический признак для идентификации человека. Особенно со спины, и вдобавок ко всему, по отражению в витрине магазина.
С другой стороны, эту девушку он мог бы узнать в толпе, не прилагая к этому никаких усилий. Просто потому, что она для него всегда была той самой Единственной Гермионой Грейнджер.

Когда-то давно она стала лучиком яркого солнца, мелькнувшим в его довольно однообразной и размеренной жизни. Возможно, кто-то попытался бы возразить – какая однообразная жизнь у чемпиона мира по квиддичу? Поклонницы, автографы, постоянные разъезды. Отели, города, стадионы с 18 лет менялись один за другим. С такой же скоростью в жизни Виктора появлялись люди – они легко входили в его жизнь и также легко из нее исчезали. Крам их не держал, они к этому не стремились. Девушки, в основном, хотели славы и денег, полученных за чужой счет, для кого-то из них Виктор, конечно, может и был интересен сам по себе, однако эти девушки не интересовали его настолько, чтобы стремиться поводить с ними свое свободное время. С ребятами по команде их связывали приятельские отношения, с бывшими однокурсниками Виктор обменивался парой открыток в год, на дни Рождения и Рождество, единственной константой в жизни известного спортсмена была семья, но из-за постоянных разъездов увидеться с самыми близкими людьми получалось максимум раз в месяц. Нет, конечно, еще у Виктора были друзья, и, плюсом к семье, еще три человека во всем магическом мире могли бы охарактеризовать Крама как общительную личность, на лице которой иногда появляется искренняя задорная улыбка. Для всего остального мира Виктор Крам был загадочным спортсменом, дающим короткие интервью исключительно на темы, связанные с игрой и темой квиддича. Остальная часть жизни была запретна для обсуждения, и на вопросы о своих родственниках, дальнейших планах и, главное, девушке, отвечал спортсмен односложно, да и делал это таким образом, что понять, действительно ли он говорит правду, было сложно.

Много журналистов искали разгадку такой загадочности и молчаливости в его прошлом, но все их старания были тщетны. Прошлое Виктора Крама было покрыто такой же пеленой тайны, как и настоящее. О нем было известны лишь самые общие факты: где родился, где учился, что участвовал в Турнире Трех Волшебников, знаком с Гарри Поттером, играл и играет в квиддич. И никто ни разу не додумался копнуть глубже один из этих фактов, лежащих прямо на поверхности. А именно - знакомство с Гарри Поттером и, особенно, с людьми, его окружавшими.

Гермиону Грейнджер Виктор Крам первый раз увидел в библиотеке. Она сидела за столом, склонив голову над таким толстенным учебником, что юноша был удивлен, как у столь миниатюрной девчонки  в принципе хватило сил просто поднять такую тяжесть, не говоря уж о том, чтобы хоть как-то передвигать ее в пространстве. Заинтересовавшись, Виктор сел за стол напротив, взяв первый попавшийся под руку фолиант, и, делая вид, что увлечен чтением, стал наблюдать. Наблюдению очень мешала куча поклонниц, похихикивающих где-то в отдалении, но Виктора они не интересовали. А вот девушка, сидящая напротив, наоборот, безраздельно приковывала к себе внимание. Прошло примерно полчаса, прежде чем она решила уйти из библиотеки, и, собрав свои вещи, попыталась поднять учебник, лежавший перед нею. Это девушке удалось, а вот отнести книгу на место, видимо, была не судьба. Тяжеленный том, под приглушенный вскрик, упал на пол, и заинтересовавшей Крама особе ничего не оставалось, как присесть на колени, чтобы повторить попытку сдвинуть книгу с места. Наблюдать за мучениями юной дамы Виктору не хотелось, поэтому в три шага преодолев расстояние, разделяющее их, парень присел рядом и помог девушке с неподъемным фолиантом.

Девушку звали Гермиона. Такое имя Крам слышал впервые и, сколько не пытался сказать его, все равно делал ошибки. А обладательница трудновыговариваемого имени смеялась и поправляла его каждый раз, но он все равно ничего не мог с собой поделать. Хотя, даже если бы он вдруг и научился произносить ее имя правильно, все равно бы делал ошибки специально, чтобы еще раз услышать этот звонкий смех и увидеть теплую улыбку гриффиндорки.

Гермиона стала для него интересным собеседником и внимательным слушателем, она также интересовалась чтением и любила тишину библиотеки, которая давала возможность сконцентрироваться и работать в полную силу. Новая знакомая совершенно не увлекалась квиддичем и говорила порой такие вещи, так исковеркивая спортивные термины, что Виктор приходил в ужас, как можно было, при всей ее начитанности, не знать столь элементарных вещей. Но отчасти за это она так нравилась юноше: непосредственная, честная и такая неувлеченная тем, к чему с самого детства рвалась душа Крама. Он улыбался, слыша «финт Вронки» и, смеясь порой до слез от очередного терминологического изобретения Гермионы, благодарил все высшие силы, что позволили ему встретить такую замечательную подругу.

Именно с этой девушкой он поцеловался в первый раз. И это был самый замечательный, пусть и самый неловкий поцелуй в его жизни. Даже сейчас, когда прошло столько времени, он помнил каждый миг. Теплые, мягкие губы, аромат ванили и легкое головокружение от переполняющих его эмоций. Виктор пригласил гриффиндорку на каникулы в Болгарию, давая понять серьезность своих намерений. Он даже хотел познакомить Гермиону со своими родителями, но конкретного ответа в тот вечер так и не получил. Она обещала написать ближе к лету, а потом все так завертелось, закрутилось с возрождением Волдеморта, что, понятное дело, стало не до отношений и визитов в другую страну. Все это время Гермиона исправно писала короткие записки, давая понять, что у нее все в норме и коротко сообщала новости, происходящие в Англии. Виктор был рад и этим незначительным весточкам, создавая для себя некую иллюзию отношений, но понимал, что таким отношениям долго не продержаться.

Виктор Крам ошибался редко.

Через два года Гермиона, тщательно подбирая слова, сообщила, что встречается с Роном Уизли. Конечно, Виктор не требовал от девушки верности и очень слабо верил, что они с гриффиндоркой когда-то будут вместе, но легче от новости, которую принесла школьная сова из Хогвартса, не стало. Друг Крама, с которым тот нехотя поделился причиной своего подавленного настроения, советовал бросать все и ехать поговорить с Гермионой, объясниться в своих чувствах и предложить больше чем просто непонятную дружбу в подвешенном состоянии. Но Виктор всегда был упрямым человеком, имеющим собственное мнение, и именно поэтому стремился уважать мнение и выбор других людей. Если Гермиона выбрала Рона, значит, у нее были на то причины. И Крам смирился с этим.

Легкий укол ревности он ощутил во время свадьбы Билла и Флер, когда увидел такую родную и любимую девушку в объятиях другого, но поговорить с ней нормально не получилось -  опять помешали, на сей раз Пожиратели смерти.

Шло время, Гарри одержал победу над Волдемортом, и волшебный мир потихоньку восстанавливался от понесенных потерь. Письма от Гермионы стали чуть длиннее, но одновременно с этим, более сухими и официальными. Последнее письмо пришло от нее вместе с приглашением на их с Роном свадьбу, которое Виктор тут же отправил в ближайший мусорный бак. Пусть решение Гермионы он уважал, однако, улыбаться и смотреть, как девушка твоей мечты выходит замуж за другого – такой вид мазохизма был явно не для Крама. Он написал короткую записку с извинениями, пожелал всего самого наилучшего в семейной жизни, передал Рону привет и постарался вычеркнуть Ее из своей жизни. Гермиона, видимо, приняла такое же решение, потому что писем от нее Виктор больше не получал. С того момента прошло больше десяти лет и, если быть откровенным перед самим собой, данное себе обещание спортсмен не сдержал: наверное, не было ни одного дня, когда бы Крам не вспомнил свою первую и, пожалуй, единственную любовь.

Сейчас Виктор стоял перед витриной ювелирного магазина, куда хотел зайти, прежде чем увидел отражение, показавшееся ему до боли знакомым и терзался внутренними противоречиями.  С одной стороны, что стоило – обернуться и сказать «Привет», если он не ошибся. Или понять, что ему просто показалось, желаемое в очередной раз выдалось за действительное, и спокойно пойти по своим делам. Но, несмотря на логичность рассуждений, оборачиваться Крам не спешил. Ведь, если он действительно видел Гермиону, в чем был уверен практически на сто процентов, то простое «Привет» перерастет в «Как твои дела?». Подобный вопрос, обращенный к малознакомому человеку, подразумевает короткий ответ. Но стандартное «Нормально. А ты как?», конечно, не устроит ни Гермиону, ни Виктора, ведь у них есть какое-никакое совместное прошлое. А значит, придется что-то рассказывать, пытаясь воскресить в своей памяти счастливые истории о минувших днях и днях настоящих, которых, по сути, у него и не было.  Но перед лицом любимой женщины надо всегда оставаться героем и держать когда-то заданную планку. Пусть для этой женщины любимым мужчиной он никогда и не являлся. 

Вздохнув и немного грустно усмехнувшись, Виктор принял решение. Расправив плечи, он пошел в том направлении, куда стремился еще пару минут назад. Он пришел выбрать подарок, этим и следовало заняться, не отвлекаясь на эмоции. Толкнув тяжелую дверь, он оказался внутри ярко освещенного магазина, где навстречу новому посетителю уже спешила стройная продавец.

- О, мистер Крам, добро пожаловать. Могу я Вам чем-то помочь? – огромные голубые глаза с интересом смотрели на известного спортсмена, в то время как правая рука скользнула по идеальной прическе, заправляя светлую прядь за аккуратное ушко, в мочке которого поблескивала жемчужная серьга, - наверное, вы ищите особый подарок для особой женщины? У нас есть пара уникальных предложений по специальной цене, – щебеча, девушка предложила пройти вглубь магазина и Виктор, не особо  сопротивляясь, последовал за ней. Глядя на идущую впереди точеную фигурку, Крам вдруг с сожалением осознал тот факт, что его юность ушла. Завтра ему исполняется уже 35 лет, и, конечно, для спортсмена его уровня, это не такой уж критический возраст. А вот ту юную пору, в которой сейчас находится это очаровательное белокурое создание, порхающее по жизни также легко, как по ковровым покрытиям ювелирного магазина, Виктор Крам уже упустил. Он потратил ее на ожидание Того самого взгляда Единственной и Неповторимой девушки, ее писем, ее внимания и любви, которую он так и не смог завоевать.

Удивительный факт, будучи отчаянным борцом на поле, готовым рискнуть всем, что имеет, включая собственную жизнь, в личной жизни Виктор был полной противоположностью самому себе.  Если, фигурально выражаясь, Гермиона Грейнджер была бы снитчем, то выйдя на поле с тем, чтобы победить, на самом деле Виктор Крам не сделал ни одной попытки протянуть руку и уступил Рону Уизли без боя. Если бы кто-то спросил Виктора, жалеет ли он об этом, он бы покачал головой и не проронил бы ни слова. Конечно, жалеет. Но вместе с тем, если бы у него была возможность вернуться в прошлое, вряд ли бы он смог что-то изменить. Потому что Карм всегда был верен самому себе и твердо верил в судьбу. Если, имея столько возможностей, она не дала им шанса быть вместе, значит, с Гермионой Грейнджер, сейчас уже Гермионой Уизли, быть Виктору Краму просто не суждено.

- Итак, мистер Крам, что и для кого мы ищем? – белокурая девушка несколько обиженно посмотрела на потенциального покупателя, который, судя по отсутствующему виду, пропустил все эмоциональное описание шикарных предложений этого месяца.

- Простите, я задумался, - Крам неловко улыбнулся «голубоглазке», как он окрестил про себя стоящую напротив продавца и добавил, - я ищу подарок для самой лучшей женщины на свете…

Отредактировано Blaise Zabini (2014-08-25 15:08:44)