Беда не приходит одна, да? Беда приходит, пытаясь выпнуть твою несчастную входную дверь к чертям, беда ругается и приносит с собой две бутылки сорокоградусного. Черт возьми, она такая внимательная. Кроме того, очень самоуверенная и не потерпит присутствия здесь кого-то третьего, и так с порога об этом и заявляет. Очень раздражающая беда, которую я с кого-то перепугу уже давно и негласно начала ассоциировать в своем сознании со словом «друг». Ну вашу же мать, почему я не могу завести себе нормальных друзей?
- Привет, Деррик, – моя скромная и полная обреченного сарказма фраза стирается и тонет в бурном потоке его речей, оповещающих меня – меня – о своих проблемах. Она никем не услышана и не осела ни в чьем сознании, даже в моем. Но все равно - привет тебе. Тебе и нашему очередному вечеру, посвященному алкоголю и какому-то невнятному бреду. Я верю в неизбежность грядущего, и что никак не объясню тебе, что ты, как всегда, не вовремя. И что и не хочу этого объяснять – я в целом не против. И что ты никогда этого не услышишь – хотя вот об этом ты знаешь сам. В общем, все как мы любим. Как всегда. Хрен-знает-какой дубль – мы с тобой как-то не очень оригинальны в своем общении.
Итак. Моя беда, предпринявшая бесполезную попытку выломать дверь и заявившаяся совершенно незваным гостем, все ещё безнаказанно сидит на моем стуле – и черт его знает, как он умудрился разглядеть под этой кучей вещей хоть какой-то предмет мебели. В общем, оказывается, у меня есть стул. И Деррик на нем сидит. Итого в моей комнате сейчас три страшнейших проблемы, три чудовищных угрозы моему уединенному вечеру – это Клайв, это красный ром и это огневиски. Ещё есть я. Четвертая. И да, без меня бы это все явно не имело никакого смысла. Я оглядываю его недовольным взглядом, я могу часами рассказывать ему о том, как он мне надоел, и как я, вообще-то, пыталась сделать вид, что меня здесь нет. Я заметила его в окно ещё с улицы – его наглый силуэт, и сделала все возможное, чтобы он меня здесь не нашел. Но нет же. И все потому, что я опять. Забыла. Закрыть. Свой. Гребанный. Дверной замок. Честное слово, его можно уже выпилить оттуда к чертям, убрать вообще этот бесполезный кусок дерева, именуемый дверью, – в моем мире абсолютно ничего не изменится. Клайв будет входить ещё проще, он давно уже не удивляется моей беспечности, и все остальные получат неограниченный доступ в жизнь несчастной Дэвис. Которая почти никогда никого не хочет видеть. Кроме, разве что, трех человек в своей жизни. В особо редких случаях четырех. Что там?
Он сообщает мне, что снова спал с коллегой и спрашивает, достаточно ли я тупа, чтобы повторить его подвиг. Так и спрашивает. И нет, черт. Я явно умнее и тебя, и Пенелопы Клируотер. В моей больнице есть море пациентов – типичные невразумительные тупицы на любой вкус и цвет, у меня есть классная начальница и, конечно, есть ещё прекрасный Невилл Лонгботтом, которого я как-то раз даже пыталась споить. Ну так и как же я умудрилась до сих пор не переспать ни с кем из выше перечисленных? Сама себе каждый день удивляюсь, Деррик. И с трудом держусь.
– Вот знаешь, не отказалась бы, – честно резюмирую я свой поток мыслей, воображая себе кого-то очень достойного и подходящего на роль «ни в коем случае не спать с коллегами, только работать». Но фантазия далеко меня не заводит, и я опять упираюсь глазами в своего гостя. Хотя вот как раз на гостя он похож меньше всего – он давно уже приходит сюда как к себе домой, я давно уже хожу к нему так же. И точно так же всегда не вовремя.
- Твою мать, с чего ты взял, что меня интересуют твои проблемы? – конечно интересуют, я хочу знать все в мельчайших подробностях. Ну, или не в очень мельчайших, ладно. Я послушаю твою версию, потом версию Пенни, потом попытаюсь представить, что там было на самом деле. И среди всех «эта охреневшая сумасшедшая» и «этот гребанный мудак» составлю свою - третью, единственно верную версию всего случившегося. Про мудака и сумасшедшую - фееричный должен быть сюжет. – И прекрати мять мои вещи! – да, там не особо есть чему мяться, я даже не вполне уверена, что знаю, что там храниться. Но это не повод ронять это все со стула и не обращать на это внимания. Я более чем уверена: до его появления там все было на своих местах.
– А вот ром давай, – я беру протянутую мне бутылку и заливаю в себя глотка три за раз. Мы как всегда без стаканов и лишних предисловий. Я отлипаюсь от горлышка и совсем не спешу возвращать ему его бутылку.
– Только не говори мне, что ты решил переключиться на собак. Это просто очень дерьмовая идея, Деррик, – с ними даже может быть сложнее, чем с девушками, ты должен это понимать, черт возьми. Мне просто заранее жаль твою собаку. Или не жаль. Я снова пью.
- Ладно, что там у вас произошло? – вот в этом месте я вздыхаю и уже даю понять, что я смирилась со своим прерванным одиночеством, с тем, что посвятить свой свободный вечер и свободный следующий день медицине не получится, что все эти фолианты о травах и заклинаниях рядом со мной на изрядно потрепанном жизнью диване, мой не менее потрепанный вид и стопки пергамента вокруг – вообще ни о чем ему не говорят. Ещё я не буду рассказывать про свой тапок, который должен был как минимум разнести его дурацкую голову. Я собиралась зашвырнуть его как только он появится на пороге этой комнаты, но мое очередное фиаско – он с глухим стуком отскочил от двери куда-то в сторону буквально за мгновение до появления на пороге Клайва Перегрина Деррика. И он не то, чтобы не расстроился, он даже ничего не заметил. Деррик, а не тапок.
– О, погоди, я все поняла! – стоило немножко пошевелить мозгами. - Вы таки завели собаку, и теперь ты хочешь всучить её мне? – я смеюсь, одновременно радуясь за победившую Пенни, и при этом, прекрасно понимая все отчаянье Деррика. – Ты опять стоишь на своих граблях, да? – вот ничему тебя жизнь не учит, и я так счастлива, что у них опять все смешно закончилось, что даже не вполне отдаю себе в этом отчет. – Что ты ей сказал на этот раз? – достаточно убедительно «ушел в закат»? Или она об этом ещё не знает? Или ты допьешь со мной бутылку и вернешься к ней и собаке снова? Ты же понимаешь, что тебе придется рассказать хоть что-то. В любом случае, алкоголь развяжет язык тебе, а моей Пенни даже не обязательно пить, чтобы посвящать меня в вашу жизнь. Так что я так или иначе все узнаю.